— Чего ржёшь? Мужика голого не видела, что ли?

— Видела, видела. Только, я не с тебя смеюсь. Говорю, как старая бабка.

Никита накинул на себя покрывало. Сев на табурет, он принялся вытирать полотенцем лицо. Я же в это время сгребла его вещи. В ванной выжала их и повесила на верёвку. Взяв ведро и тряпку, вытерла мокрый пол. Вода уже успела впитаться в доски. Так что немного повозила тряпкой для вида.

— Сейчас чайник поставлю, согреешься.

— Подожди, — рука Никиты дотронулась до моего запястья, и он притянул меня к себе. — Как ты? Я беспокоился. Ты чуть не утонула. Ты что-нибудь, помнишь, Янина?

Никита смотрел на меня с беспокойством и щенячьей тоской. Взглядом просил не отталкивать его. Моя рука потянулась к его волосам и растрепала мокрый короткий ёжик. Такие стрижки я обожала. Приятно было гладить Никиту по голове. Сравнила с волосами Петра, совершенно непохожие ощущения. Парни такие разные, как день и ночь. Никита ластился ко мне, словно щенок. И я не в силах была его оттолкнуть.

— Со мной всё в порядке, Никита. Я жива и здорова, и собираюсь жарить гренки. Останешься на ужин?

Он перехватил мою ладонь, поднёс к губам и поцеловал. Я не могла сказать, что мне было неприятно, но и сердце моё от этого поцелуя не дрогнуло. Сердце молчало, молчала и душа. Никита был моим другом из детства, он и сейчас мне друг. Я понимала, что он ко мне испытывает. Это было больше, чем дружба. Однако, встретив Петра, не могла дать Никите то, что он хотел.

Он это понял, почувствовал. Но руку мою так и не отпустил. Лишь попросил тихим, чуть с хрипотцой голосом:

— Не отталкивай меня, пожалуйста. Я буду твоим другом, и ничего от тебя не буду требовать. Я дождусь того дня, когда ты сама этого захочешь. Когда поймёшь, кто действительно тебя любит. Я больше и словом не обмолвлюсь о своих чувствах. Ты мне дорога, я этого не скрываю. И вижу, что пока в твоём сердце для меня есть место лишь как для друга. Да?

— Да. Спасибо, что это понимаешь. Я не хочу терять нашу дружбу.

Вот и всё. Слова сказаны и пока поставлена точка. Это его выбор — быть рядом со мной, быть другом и видеть зарождающиеся чувства, но не к нему. Не каждый сможет остаться рядом, зная, что любимая девушка отдала своё сердце другому парню. Я выскользнула из плена его рук и отправилась ставить чайник на плиту.

— Ты чего в такую погоду пришёл? — всё же не удержалась я от вопроса.

— Сумку принёс, там телефон и в нём куча сообщений. Он постоянно пиликал, я его зарядил. Сообщения не читал. У тебя на телефоне нет пароля?

— Верно, нет. Но он открывается по отпечатку пальца. Так что при всём желании присланные мне сообщения ты не смог бы прочитать, — я усмехнулась. — Что у тебя за модель телефона?

Никита пожал плечами, но сообщил:

— Nokia кнопочный, я не сижу в социальных сетях. Мне телефон нужен для того, чтобы звонить. Я всё время занят на работе, а по вечерам таскаю железо.

— Да ты прям, в каменном веке живёшь, — я улыбнулась. — Кнопки, железо. Я думала, ты лесник, а не сборщик металлолома.

Пока болтали, взбила яйца для гренок. Готовка не была моей сильной стороной. Но всё же, как готовить гренки, знала.

— Так и есть, лесник. Как провела сегодняшний день? Понравились хоромы Саблезубого?

— Кого? — переспросила удивлённо.

— Петра Саблезубого. Он тебе даже не представился?

— Представился. Видимо, пропустила мимо ушей его фамилию. Хотя, согласись, странная фамилия.

— Ему подходит, верно? Вымерший древний тигр. Саблезубая кошка.

— Ничего себе кошка, съест и не подавится.

— Это точно, их семейство такое. Как твои кошмары? Всё ещё снятся?

— Да. Всё ещё снятся. Но я не хочу говорить на эту тему. Я ещё не отошла от озера. Думаю, нескоро теперь в воде буду плавать. Ощущение того, что тебя тянут вниз под воду, согласись, не из приятных.

— Кто тебя тянул?

— Не знаю, Никит, не хочу об этом, только не на ночь глядя. Мне ещё тут спать в одиночестве.

Мы с Никитой ели гренки, пили чай и болтали. И он мне не говорил, что за столом нехорошо разговаривать. Я чуть не подавилась, когда Никита предложил:

— Хочешь, я останусь сегодня ночью у тебя? Ты не волнуйся, я буду спать на диване.

Глава 16. Кошмары

Янина

Мой крик разорвал тишину ночи. Я кричала во тьму.

— Ты опасна! Ты опасна!

Оказавшийся рядом со мной Никита прижал крепко к груди моё потное тело. Гладил по голове и шептал:

— Всё хорошо, милая. Всё хорошо, дорогая. Всё хорошо, свет моих очей.

Свет моих очей? Но эти слова говорил мне Пётр. Откуда появился Никита? Он целует моё заплаканное лицо, а я тянусь всем телом и душой к нему.

— Нет, это неправда, неправда.

— Янина, очнись. Это плохой сон, очнись. Слышишь меня?

— Я так больше не могу, Никита. Я просто сойду с ума. Что ни сон, то новый кошмар. Чем дальше, тем хуже. Я думала, что, приехав сюда, мне станет лучше. Но нет, я чуть не утонула, полюбила вампира, что может быть хуже?

— Ты знаешь правду?

— Да, я знала её с раннего детства, только верить не хотела. Я как-то подслушала разговор бабушки с твоим дедом. Я гостила у бабушки на зимних каникулах и сильно заболела. Была высокая температура, я бредила. Но слышала их тихий разговор. О том, что ваша семья оборотни, о том, что я вижу будущее, о том, что я невеста вампира. Я тогда всё списала на бред и галлюцинации. Но хорошо запомнила слова бабушки. Когда она умрет, рухнет стена, и я останусь одна. Совсем одна, посреди бездушного океана тьмы.

— Ты не одна, Янина. Мы будем с тобой. Я буду с тобой! — раздавшийся голос Петра был полной для меня неожиданностью, и я проснулась.

Открыв глаза, принюхалась. Меня разбудил божественный запах. На кухне кто-то готовил. Хозяйка дрыхнет, а гость готовит? Непорядок. Спрыгнув с кровати, подошла к трюмо. Волосы всклокочены, майка влажная. Хорошо, что Никиту не потревожила своим криком.

Расчесала спутанные волосы. Взяв одежду, отправилась в ванную комнату. На кухню не заглядывала. Нужно было вначале привести себя в порядок.

— Доброе утро, Никита, — я вышла из ванной довольная и голодная.

— Ну, ты и соня. Я успел за то время, пока ты спала, нажарить блины, покормить кота, выпустить его на улицу. Ещё сходил к бабушке переодеться. Блины — пальчики оближешь.

— Бабушка блины пекла?

— И всё-то ты знаешь. Тебя не так просто провести, — Никита довольно засмеялся.

— Да, помню, что как-то ты решил ужин приготовить, и мы оба поняли, что кулинар из тебя никакой.

Он хотел что-то ответить, но раздавшаяся механическая трель телефонного звонка его отвлекла.

— Да. Я у Янины. Хорошо, сейчас приеду, — сказав это, он отключился. Лицо его было озабоченным.

— Что-то случилось, Никита?

— Какой-то браконьер, похоже, поохотился знатно. Застрелил лосей и выпотрошил их. Туши с собой не взял. Нужно будет выследить этого урода. Ты не волнуйся, мы его обязательно поймаем. Позвать Машку, чтобы пришла к тебе? Вам будет вместе веселее.

Меня испугала перспектива провести весь день с его болтушкой сестрой.

— Нет, спасибо. Мне хватило прогулки с Машей. Я узнала все подростковые новости поселка. Поэтому лучше останусь дома одна. Вещи разберу, стиркой займусь. В общем, пусть Маша помогает бабушке. Сама справлюсь.

— Да, Машка та ещё сплетница, — Никита неодобрительно покачал головой. — Как освобожусь, я к тебе забегу.

— Меня вечером не будет, Никита. Пётр пригласил на ужин.

Лицо Никиты исказила неприязненная гримаса. Но другу придётся смириться с моим выбором.

— Я позвоню, — ему всё же удалось справиться со своими эмоциями.

В лесу и раньше убивали зверей. Семейство лесников к этому трепетно относилось, а это означало, что виновный будет найден и наказан по всей строгости закона.